Вам не кажется , что вас обманывают? На вернисажах модных современных художников и в залах попроще, где вас встречает грусть и уныние, серость и безыдейность? И в том и в другом случае вы скорее всего почувствуете себя неловко. В полупустых залах престижных площадок вас уверяют, что искусство теперь такое, это модно и весело. Актуально! Правда на вопрос «а что это?» вам предложат почитать о концепции выставки и данного произведения в частности, а на вопрос «зачем?» наврядли вообще ответят. Ну и правда, что за вопрос, зачем нужен ломаный стул с тремя ножками а рядом ведро с говном и пара рыболовных блесен сверху свисающих?

Во втором же случае, борясь порой с желанием уйти сразу, вы проходите вдоль ветхих стен какого-нибудь музея-квартиры и наблюдаете внеочередные попытки кого-то осуществить свою мечту - стать художником. Неумелые мазки, слабый рисунок, а главное опять вопрос - «зачем?». Где энергия, где радость жизни, призыв, в конце концов? «Не вижу четкости, не вижу молодцеватости!»

   Эксперименты с формой и цветом, с техникой и содержанием привели нас к тому, что из конечного результата ушло все выше перечисленное, либо почти, либо совсем…Пропало то, ради чего все затевалось, а именно радовать, фиксировать, побуждать.

Причем в большей степени именно радовать, а не вызывать отвращение. Отвернувшись однажды от надоевшей многим формы традиционного искусства мы получили с одной стороны идеологически бесформенную, наполненную надуманным содержанием жевательную резинку, а с другой, робкое  малопрофессиональное искусство стыдливо ютящееся в рамках традиций.

   Недавно один коллега заметил, что «в 60-е годы андеграундом было «бульдозерное» искусство, а теперь традиционное в подполье ушло». И собственно проблема эта исключительно искусства традиционного, а вовсе не хаотично развивающегося современного. Так безвольно сдало позиции наше поколение, что и вернуть все назад,  пожалуй, вряд ли получится. В погоне за свободой самовыражения неминуемо теряется школа - та опора, благодаря которой и удавалось пронести через столетия знания, накопленные предшественниками.